Проза автора похожа на хроники странствий между смыслом и денотатом, 'между явью и навью'. Она - словно фиксация обреченных попыток 'скрыться в коробок собственных мыслей перед лицом космоса'. В ней - прекрасная декадентская печаль: 'подлинная истина недоступна людям, удел всех и каждого - только мнение, вроде бы как и свое'. В ней поиск равновесия в равнодушии: 'Существование без веры в Бога, в лучшее или худшее, и во что бы то ни стало, существование, лишенное всяких иллюзий в простом осознании того, что и это понимание есть очередная, совсем неважная иллюзия, в конечном итоге вербализировалось в простую, давно доступную любому обитателю плоскогорья мантру: мне все равно, ведь все равно все равно, равно и все равно'. В ней - '...так называемая экзистенциальная тоска: ну не было никакого смысла в показывании образа не-себя! Если не считать таким смыслом известность, связи, деньги...'
