'Нынешний читатель Леонида Липавского (1904-1941), выхватив взглядом из перечня его сочинений наименование 'Исследование ужаса', взглянув на дату написания: 1930-е, - да бегло пробежавшись по тексту и углядев суждения о том, что ужас вызывает у человека все, связанное с потерей им индивидуальности (личности), - охотно экстраполирует эти детали на общеизвестные советские реалии и оценит философа как одного из проницательных оппозиционных мыслителей того времени. Между тем непредубежденное прочтение всего сохранившегося литературного наследия писателя неизбежно выявит мизерность сопряжения его суждений с повседневной социальной реальностью, и что в тех случаях, когда он употребляет понятие 'современность', имеется в виду совершенно иное пространство, нежели то, которое составляла непосредственно сопутствовавшая Липавскому повседневная советская жизнь. Свой путь в это пространство он обозначил как выход за пределы обычного здравого смысла'. (В.Сажин. Из послесловия к книге 'Исследование ужаса')
