'Крупнее Цветаевой в нашем столетии нет поэта' - так сказал о Марине Цветаевой Иосиф Бродский, имея в виду не только пространство России. В настоящее издание вошел весь основной корпус стихотворений Цветаевой, поэмы ('Поэма Горы', 'Поэма Конца', 'Крысолов', 'Новогоднее'), автобиографическая проза ('Дом у Старого Пимена', 'Башня в плюще', 'Мать и музыка' и др.), воспоминания о современниках ('История одного посвящения', 'Живое о живом', 'Пленный дух', 'Повесть о Сонечке'), а также эссе 'Мой Пушкин' и 'Пушкин и Пугачев'. 'Марина часто начинает стихотворение с верхнего 'до', - говорила Анна Ахматова. То же самое, частично, можно сказать и об интонации Цветаевой в прозе. Таково было свойство ее голоса, что речь почти всегда начинается с того конца октавы, в верхнем регистре, на его пределе, после которого мыслимы только спуск или в лучшем случае плато. Однако настолько трагичен был тембр ее голоса, что он обеспечивал ощущение подъема при любой длительности звучания. Трагизм этот пришел не из биографии: он был до. Биография с ним только совпала, на него - эхом - откликнулась'. И.Бродский 'Отказываясь от морализаторского фильтра, не заботясь о границах доброприличного и дозволенного, Марина Цветаева давала сказаться всем голосам, которые в себе слышала, а не только тем, за которые, говоря ее собственными словами, она согласилась бы умереть в семь часов утра'.
