`Удивительное дело, на рубеже XVIII и XX столетий Россию сотрясали политические бури, гордо реял “Буревестник, вещей молнии подобный”, а столичный обыватель спешил не в серьезный театр (и тяжело, и скучно), а куда-нибудь на веселенькое: в клуб, в кафешантан, в ресторан, в фарс, в оперетку. “Пикантный процесс”, “Муж охотится”, “Ночь госпожи Монтесон”, “Игра в любовь”, “Приключения новобрачной”, “Чужие постели”. Комедии и фарсы, где мужья, жены, любовники, молодящиеся родители, тещи и прочие выясняли запутанные отношения, спорили, сражались из-за пустяков и вызывали жизнерадостный смех, помогали хоть на время забыть о политических баталиях, революциях, погромах, убийствах и ограблениях, называвшихся модным словом “экспроприация”.Отдельные главы посвящены шантанам, театрам “Фарс” — тому, о чем раньше писать было не принято. Открытые эстрады и закрытые театры, кафешантаны, варьете, кабаре, рестораны, увеселительные сады и парки… В Петербурге — знаменитый “Аквариум” на Каменноостровском и ныне забытый “Невский фарс” в доме Елисеева на Невском, Летний Буфф в Измайловском саду и Вилла Родэ на Черной речке, заведения с завлекательными названиями “Фоли-Бежар”, “Эльдорадо”, “Аполло”, “Альказар”, “Эрмитаж”, “Яр”, “Стрельня”, Измайлово, Нескучное — в Москве. Злободневные обозрения и французские фарсы, “парады” шансонеток” и непременные куплетисты… Русские, украинские, цыганские хоры, “лапотные” труппы… Музыкальные мозаики — “Русские романсы в лицах”, “Цыганские песни в лицах”. “Еврейские”, “армянские”, “греческие”, “малороссийские” пародисты, обыгрывающие тончайшие интонации и типичную мимику представителей соответствующих народов. Обывательский быт, любовь, политика, искусство — все становилось объектом веселого или язвительного смеха.`
